Однажды в суровые годы моей советской молодости стала я свидетельницей одного забавного случая.
Еду по Новому Арбату в автобусе. Скриплю зубами от злости, потому что на задней площадке едет этакая неорганизованная мамаша с годовалым ребёнком в прогулочной коляске.
А ребёнок орёт и рыдает. Говорить он ещё не умеет, поэтому никак нельзя понять, что ему надо.
А эта недоделанная мамаша — словно курица. Мечется и не знает, как его унять.
То из сумки бутылочку достанет — то обратно её спрячет. Бублик ребёнку даст — а он его грязными ручонками отпихивает.
И тогда она не знает, что с этим бубликом делать: то ли в карман себе его засунуть, то ли обратно в сумку.
И постоянно мечется, суетится. А ребёнок орёт и орёт. Весь в слезах и соплях, руками по лицу их размазывает.
И ехала в автобусе нашем одна очень пожилая дама. Бабусей её назвать — язык не поворачивается.
Ухоженная, аккуратная, спина прямая, взгляд гордый. Держится с таким достоинством, что ни дать, ни взять — английская королева!
Смотрела-смотрела она на эту горе-мамашу… И вдруг не выдержала. Достаёт из кармана чистейший, отглаженный белый носовой платок, с кружевами.
Протягивает это великолепие незадачливой мамашке.
И говорит с неподражаемой интонацией:
— На, нос ребёнку утри, советская мать!
