В ночь на субботу мы не могли уснуть. Соседи что-то праздновали, с музыкой и девичьими воплями. Раньше всегда было тихо, а теперь вдруг загремело. Да еще как. Бузова и рэпперы будто выступали прямо в нашей комнате. Советский панельный дом – тут я оценил все его достоинства. Подруга говорит: «Сходи к ним».
Да не надо, отвечаю, наверно день рождения. Могут же люди раз в году отдохнуть по полной…
Мы накрылись подушками и одеялами. Не помогало. Рэпперы топтались по нам, а девицы визжали как вeдьмы. В ту ночь мы почти не спали.
Хмурым утром затихло. «Вот и всё, – подумал я, выходя на кухню. – Можно жить».
И тут же сверху раздался хмельной девичий крик: «Э, ну врубай давай!»
Опять Бузова, опять рэпперы. Опять топот и гоготание. Сил у них было много, очень много.
Следом на кухню вышла подруга: «И что будем делать? Я больше не вынесу этого…»
Честно скажу: мне было немного боязно. Я же не знал, кто там, может, бандиты с огромными стволами. Звонить в полицию? Так ведь уже день, время, когда шуметь дозволено. Я позвонил старшему по дому. Тот объяснил: квартира сдается. Раньше жили тихие люди, но теперь въехали новые, поделать ничего нельзя.
Подруга глядела страдальчески. Я нехотя двинулся вверх по лестнице. Мне долго не открывали, не слышали звонка. Наконец, дверь распахнулась. На пороге стоял парень в спортивных штанах, небритый, с бутылкой пива:
– Чо тебе?
– Извините, но вы бы потише…
– Да пошел ты!
И захопнул дверь.
Что я мог сделать? Я не умею с такими общаться. А внизу меня ждала несчастная подруга, она выпила таблетку от головной боли, она хотела покоя.
Я спустился к себе, нажал звонок соседа по площадке. Дяди Коли. Дядя Коля в этом доме с самого начала, всех знает. Ему лет 65, добродушный мужик, заботливый дед, тихий пенсионер. Выгуливает по три раза в день маленькую собачку. Мы с ним сразу подружились, часто болтаем, когда сталкиваемся. О политике, о том, о сем. Дядя Коля мудрец.
– Здрасьте! – говорю. – Хочу посоветоваться.
И рассказал обо всём.
– Ага! – отвечает дядя Коля. – Ясно. Ну пойдем.
– Куда?
– К ним.
– Да они нас пошлют.
– Посмотрим.
И мы снова звоним в дверь. Открывает тот же, наглый, с бутылкой:
– Ну?
– Музыку убери! – говорит дядя Коля.
– Пшел ты, дед!
Тут дядя Коля быстро и точно наносит удар. Такой, что пацан в тренировочных отлетает в глубь коридора. Бутылка выскальзывает, закручивается на полу.
Я опешил. И понимаю: сейчас нам кирдык. А дядя Коля, тихий пенсионер, входит в квартиру. Только обернулся ко мне:
– Ты здесь постой.
И сквозь дверной проем я наблюдаю кино.
Из комнат выскочили сразу двое парней. Дядя Коля быстро выpyбил одного, ногой дал второму. Оба рухнули. Дядя Коля берет табуретку, откручивает ножку, шагает дальше. Лысый, он стал похож на Брюса Уиллиса, когда того очень рассердят.
Выскочил еще один, здоровяк. Бац, бац! – лежит.
Остальные набрасываются на дядю Колю втроем. Но табуретная ножка в руках дяди Коли страшнее нунчаков.
Выбежала блондинка, визжит: «yбивают!»
Дядя Коля ей, спокойно: «Что ты кричишь? Иди вырyби музыку».
Через пару минут была тишина и четверо инвалидов.
Дядя Коля перешагнул через тела, строго приказал:
– И чтоб больше без глупостей. – отбросил в сторону табуретную ножку.
Мы спустились вниз. Я молчал. Я был ошарашен. Я будто увидел боевик Тарантино и Джеки Чана, но вживую.
Дядя Коля усмехнулся:
– Извини, ну не понимают они по-другому. Всё, отдыхайте. А мне надо с собакой гулять.
Я тут же позвонил еще раз старшему по дому. И спросил: а наш дядя Коля – он вообще кто? Тот усмехнулся:
– Коля? Пенсионер. А в советское время был военным. Только непростым военным. Много ездил в командировки. Но чем занимался – никогда не рассказывает.
…Соседи сверху с той поры стали тишайшие. В лифте со мной любезно здороваются. А добродушный пенсионер дядя Коля так и выгуливает собачку по три раза в день.
P.S. Делитесь этой записью с друзьями!
